Дневник Светланы Ермаковой

[Светлана Ермакова]

(Улыбка по-русски, продолжение, супружеский разговор 2006 года).

С.: Тогда я буду думать! Есть такое слово – думать. Вот я буду этим словом и заниматься. Что касается иммунитета, он у меня сейчас высокий.
И я заметила, что трихомонады вылезают от резкого, резкого! поднятия иммунитета. А не просто от высокого иммунитета. Когда иммунитет высок, он и есть высок. Он может быть еще выше, но если это постепенно делать, поднимать все выше и выше, то всё должно быть нормально. Ну, судя по моим наблюдениям.

Л.: А что происходит с паразитами, когда ты прекращаешь массивные на них атаки? Они что – перестают размножаться? Или они наоборот – будут размножаться больше?

С.: Дело в том, что я буду делать чистки. Более того! Они у меня запланированы каждую неделю. Если будут продолжаться нарушения эмали, я буду делать чистки реже.

Л.: То есть, для тебя эмаль – главный индикатор? Главный индикатор у тебя всего- лишь-навсего эмаль?

С.: Да, всего-навсего эмаль. Я хочу делать чистки каждую неделю, например, чистку тонкого кишечника или печени или еще какие-то там… Принятие всяких там травок. Тыквенные семечки…

Л.: Так это будет большее поднятие иммунитета, чем ты сейчас делаешь!

С.: Действительно, ты прав, надо не каждую неделю делать, а два раза в месяц. Спасибо за подсказку! Я тоже об этом думала…

Л.: Если бы не эмаль, ты бы голодания продолжала?

С.: Да. Да. Мне очень нравится идея длительных голоданий. Она мне очень нравится!

Л.: Допустим, меняется наше с тобой финансовое положение. И ты можешь себе поставить какой-нибудь имплантат. Ты возвращаешься к прежней тактике?

С.: Да. Да. И, если что-то будет грозить моему здоровью, я тут же начну длительное голодание. Самый верный способ выжить, омолодиться, обновиться. Просто пока я себе не могу это позволить.

Л.: Тогда мы может быть, поставим себе такую цель, нашу семейную…

С.: Еще насчет голоданий длительных… Пока гоняешь паразита одного туда, другого сюда… Они при сухом голодании из кишечника пробуравливаются в другие органы в поисках воды.

Л.: Тут я категорически против! Никто не знает! Пробуравливаются или просто дохнут… Что значит пробуравливаются? Вот они прямо начинают пробуравливаться!

С.: Да!

Л.: Ну а откуда ты знаешь?

С.: Я читала! А ты не читал!

Л.: Ты читала… Ну ладно, я почитаю… А откуда автор знает?.. Тогда бы мы уже давно померли!

С.: Нет, почему, не померли. Просто у меня в руке уже полгода боль. В правой. Они в мышцы уходят, в другие органы.

Л: Ну так это ж хорошо, что они уходят! А откуда они уходят?

С.: Хорошо! Я не спорю!

Л.: Они же уходят из наиболее важных…

С.: Из кишечника.

Л.: … Откуда ты знаешь?.. Из наиболее важных органов… То есть кишечник гораздо более важный орган, чем мышца, куда они ушли.

С.: Конечно! Я не спорю!

Л.: То есть, это полезнейший процесс!

С.: Наверно…

Л.: Опять наверно! Давай тогда выясним! Ты-то говоришь, что кто-то это знает! Ты говоришь: кто-то знает! Что паразит уходит из кишечника в мышцы. Человек, который это будет читать, допустим, примет всё на веру.

С.: Нет, на веру нельзя ничего принимать! Но есть логика!

Л.: Какая логика?

С.: Понимаешь…

Л.: Какая логика? Нет, подожди! Логика все-таки должна на фактах строиться.

С.: Да, но есть еще здравый смысл.

Л.: Опять! Здравый смысл тоже строится на фактах!

С.: Дай я договорю!

Л.: Ну, дай сначала я договорю, извини! Ты-то мне… логика, говоришь, здравый смысл, и начинаешь умопостроения какие-то делать. И я тебе говорю: надо понимать, что происходит, а для того, чтобы понимать, что происходит, нужны какие-то объективные данные. Объективные – независимо от того, что написал один или что думает другой.

Объективные данные могут быть как зафиксированы? Либо ты это всё видишь как-то… Но мы с тобой не можем этого увидеть, потому что в нашем с тобой кишечнике нет телекамеры, которая бы нам передавала всю эту картину… Либо еще какие-то показатели, которые косвенно отражают объективную ситуацию. Мы о них понятия не имеем. Мы вынуждены принимать на веру, что кто-то когда-то где-то думает вот так вот.
Ты говоришь, что это объективный факт.

С.: Нет, я так не говорю, зачем ты перевираешь?

Л.: А что ты говоришь?

С. : Я говорю, что возможно это так.

Л.: Есть такое предположение… Гипотеза есть такая.

С.: Да… Да. И возможно, это так. Потому что в кишечнике при сухом голодании воды нет. Черви, так же, как люди, желают выжить и, естественно, начинают эту воду искать. В каких-то других органов, где она еще осталась. Вот и всё!

Л.: Это твое предположение. Есть другое предположение. Когда воды нет, и червь ее начинает, как ты говоришь, искать, в это время на голоде активизируются иммунные силы. И червь не успевает проползти туда, где есть вода.

С.: Возможно! Просто за эту теорию – что они покидают кишечник и перемещаются в другие органы при сухом голодании говорит то, что после второго сухого голодания у меня появились боли в правом предплечье, которые остаются до сих пор. Левую руку я могу высоко за лопатку завести, а правую не могу. И это уже полгода держится. И я предполагаю, что они в мышцах где-то там поселились. Я не говорю, что это плохо, это замечательно, что они теперь где-то на периферии. Я просто хочу сказать, что происходят процессы там. Поэтому мне теперь больше нравится не сухое голодание, а мокрое. Но пока я не буду делать ни того, ни другого.

Л.: Понятно. Но это может быть и не сухое голодание. Это может быть растяжение или еще чего-то…

С.: Там нет растяжения. В этом месте не бывает растяжений.

Л.: Может быть когда-то была травма…

С.: Никогда не было!

Л.: Может быть, это от этого, может быть, не от этого… Я хочу сказать другое… Перестала рука заводиться за спину… У меня, может быть, тоже что-то перестало. Я совершенно не связываю это с голоданиями или еще с чем-то. Может быть, это какой-то другой процесс, непонятно какой.

С.: Я повторяю, что это хорошо!

Л.: А я хочу у тебя все время спросить.. Вот предположим, ты живешь в одном городе с Ольгой Елисеевой. Пошла бы ты к ней, тесты делать на новейшей аппаратуре?

С.: Да, наверно. Если меня что-то беспокоит, и мне непонятно – что, то важно выявить, какие возбудители у меня активизировались, и каких вообще много, и где они сидят. На это действительно есть большой смысл тратить и деньги, и время…

Л.: Хорошо, ты хочешь сменить тактику. Ты начинаешь более мягкие мероприятия делать с собой. В надежде, что зубы у тебя не будут портиться после этих более мягких чисток. Тогда у меня такой вопрос. Предположим, у тебя сидит сто паразитов. И, например, пять дней проголодав всухую… ты же не будешь отрицать, что из этих ста, предположим, двадцать сдохнут?

С.: Конечно!

Л.: Значит, двадцать сдохло. Сорок осталось на своих местах, а еще сорок куда-то то ли переместились, то ли еще что-то… непонятно, что с ними сделалось. Допустим, они мигрировали и, в частности, привели к ухудшению зуба , папилломы образовались... Но двадцать сдохло все-таки. Потом они начинают размножаться, и как ты думаешь, эти сто восстанавливаются через месяц? Становится ли их сто двадцать или осталось все-таки восемьдесят или девяносто?

С.: Я никак не могу предположить, но я надеюсь, что поднявшийся иммунитет продолжает бить новых и оставшихся. И не дает плодиться растревоженным и обозленным паразитам, хотя именно растревоженные, они плодятся очень страстно, судя по книгам.

Л.: То есть, остается, предположим, меньше, чем сто. Хотя бы девяносто пять.

С.: Да. Думаю, что уменьшается число паразитов, если с ними постоянно бороться.

Л.: Это очень важный вопрос. Потому что если это действительно так, то игра стоит свеч. До нуля-то ты их, конечно, не снизишь, но со ста ты можешь понизить, условно говоря, до шестидесяти.

С.: Я надеюсь, что голодание - наилучший способ уменьшить число всех паразитов, ну, многих. У меня есть основания, конечно, так предполагать.

(продолжение ниже)