Любите ли вы поэзию, как люблю ее я?

[Любочка]

Зачем ты сердце свое украдкой
Вложить пытаешься мне в ладони?
Да и с одним-то, поверь, несладко:
Болит все время, тихонько стонет.
То журавля ему, то синицу,
То звезды с неба - да все напрасно.
Ему бы лишь втихаря влюбиться,
Да так, чтоб стало совсем несчастно.
Чтоб биться вдребезги, таять свечкой.
С одним-то сердцем все жилы рвутся.
Еще и ты со своим сердечком.
Поди ж, еще и с душой на блюдце?

[Critic]

Год Крысы високосный повторится,
Олимпиады - отшумев пройдут. -
Героев новых на обложки лица
2020-ть - без труда найдут!
Ас

[Юрий]

На тему сыроедения...

Кто там бродит в огороде?
Это Я, Козел Мефодий
По каким таким делам?
Помогаю сторожам.
Я капусту охраняю,
каждый лист оберегаю
Почему капусту вдруг
А не редьку и не лук?
Как же так, скажи, Мефодий
Ты забыл о них выходит?
Ничего я не забыл
Но на все не хватит сил:
Лук стеречь я не умею,
А от редьки я худею,
А капуста хороша
и нужны ей сторожа.
Потому что самый вкустный,
Самый вкустный - лист капустный!

[Любочка]

Впечатлительность натуры
Мне досталась смолоду
Я в депрессию впадаю
По любому поводу.

И без повода впадаю
- От плохой погоды
От газетных новостей
Оттого, что годы...

Годы, - да, они бегут
А куда - неясно
Вновь депрессия - от страха,
Что бегут напрасно.

Чтоб от этакой напасти
Да не впасть в унынья грех
Я смотрю на всё с улыбкой,
Сквозь непринуждённый смех.

[Инюленька (Elios)]

Прими меня такой, как есть

Прими меня такой, как есть
И не старайся переделать
Моих ошибок всех не счесть,
Но, что ты с ними сможешь сделать?
Искоренишь привычки все,
Иначе видеть всё заставишь?
Но отказав во многом мне,
Ты вряд ли сам счастливей станешь.
Забыть не сможешь никогда,
Мы все живём отчасти прошлым,
И фраза, «с чистого листа»,
Всегда, казалась невозможным.
Мне извиняться не за что,
Я пред тобой не виновата,
Ты был, тогда ещё никто,
Судить не можешь не предвзято.
Я ошибалась, ну и что?
Ты, разве, ищешь идеала?
Тогда задумайся, никто,
Грехов не снимет покрывало.
Святою быть, я никогда,
Пытаться даже не хотела,
Решенье - знала не всегда,
С бедой, справлялась, как умела.
Не важно, что там у меня
В далёком прошлом было,
Тогда не знала я тебя
И всё иначе было.

[Лиsa]

Сообщение от Инюленька

Прими меня такой, как есть
Инна. Изюму.

Прими меня такой, как есть
И не старайся переделать
Моих ошибок всех не счесть,
Но, что ты с ними ...........
....................................
....................................
Не важно, что там у меня
В далёком прошлом было,
Тогда не знала я тебя
И всё иначе было.

P.S. И даже это не помогло Инне остаться "блюдоманкой". Изюм непобедим

[Ledi_Myrka]

Быть может, и не время вспоминать,

А я вот вспомнил, вспомнил всё мгновенно:

Деревню нашу, дом, отца и мать.

Отец и мать мне часто говорили:

"Сыночек милый к Богу обратись!"

И ежедневно обо мне молились.

Но я любил совсем другую жизнь, -

Вино, друзья и сотни развлечений

Мне ослепили сердце и глаза.

И, ослепленный, с диким наслажденьем

Смотрел я в рюмку, а не в небеса.

Молитвы для меня страшнее яда были,

О Боге я и слышать не хотел.

Летели дни... Я жил в грязи и пыли...

И думал я, что это мой удел.

Мне не забыть, наверное, навеки

Тот страшный день, - отец мой умирал...

Из материнских глаз слез вытекали реки,

А я стоял хмельной и хохотал:

"Ну, где же Бог твой?

Что ж Он не спасает?

Он - Исцелитель, -

что ж ты не встаешь?!

Без Бога люди также умирают, -

И ты, отец, как все в земле сгниешь."

Он улыбнулся и сказал сердечно:

"Я жив еще, а ты, сынок, мертвец,

Но знай, что мертвым ты не будешь вечно,

И вскоре воскресит тебя Творец!"

Отца похоронили... Мать молилась,

Втройне молилась о душе моей.

Потоки слез, что за меня пролились,

Я буду помнить до скончанья дней.

Ну, а тогда я думал по-другому...

Была противней мать мне с каждым днем.

И вот, однажды я ушел из дома

Глубокой ночью, словно вор, тайком.

Тогда кричал я: "Вот она - свобода!

Теперь я волен в мыслях и делах."

...Не знал тогда я то, что жизнь - болото:

Ступил на кочку - и увяз в грехах.

И жизнь меня, как щепку, закружила

В водовороте суеты и зла.

Вначале хорошо кружиться было,

Но вскоре закружилась голова.

И вскоре стал ужасной, страшной мукой

Мне каждый круг и каждый оборот.

Я волю напрягал, ум и - до боли - руки,

Но жизнь - водоворот, водоворот...

"Друзья" - какое лживое, обманчивое слово! -

В водовороте самый первый круг.

О, если б жизнь моя могла начаться снова -

Со мною б был Единственный

И самый лучший Друг!

Круг развлечений, в золото одетый,

Меня своим сияньем ослепил.

Я был слепцом, не видел рядом Света,

И в страшном мраке по теченью плыл.

Вино - источник зла и тысячи лишений...

Приятный круг - о, скольких он сгубил!

Но есть источник жизни и спасенья -

Не пил я из него, я из бутылки пил.

Но кто же мог спасти меня от смерти,

От тех кругов, влекущих так на дно?

Не человек, не человек, поверьте!

Ответьте, кто же? Ну, ответьте, кто?!

Метался я, не находя ответа.

И вот, однажды летом, в сильный дождь,

На улице я друга детства встретил.

Увидев земляка, почувствовал я дрожь.

Предстал передо мною милый образ:

Глаза печальные и мокрые всегда.

Забилось сердце, задрожал мой голос,

И вырвались бездушные слова:

"Ну, как там мать, меня хоть вспоминает?

Наверное, давно уж прокляла?

Хотел заехать все, да время не хватает, -

Сам понимаешь, то работа, то дела."

"Дела, работа... Помолчал бы лучше -
Твои дела нетрудно угадать!

Я расскажу, но только сердцем слушай

Про то, как "позабыла" тебя мать.

Когда сбежал ты, мать твоя от горя

Вся поседела - ведь тобой жила!

И каждый день, в любую непогоду,

Шла на распутье и тебя ждала.

И руки простирая свои к Богу,

Молясь во имя пролитой Крови,

Она стояла, влитая в дорогу,

Столпом надежды веры и любви.

Ну, а когда стоять была не в силах,

Когда она в постель совсем слегла, -

Кровать к окну подвинуть попросила,

Смотрела на дорогу и ждала..."

Его слова стремительным порывом

С души сорвали равнодушье враз.

Я задрожал и прошептал пугливо:

"Скажи, что с ней? Она жива сейчас?"

"Сейчас - не знаю... Уезжал - дышала...

В бреду я слышал страшные слова:

- Сыночек милый, ты пришел? Я знала...

- А ты, работа, говоришь, дела!.."

Я побежал, подстегнутый, как плетью,

Одним желаньем, жгущим, как огнем:

Увидеть мать, не опоздать, успеть бы

Упасть пред ней, раскаяться во всем!

Вокзал и поезд... И одно лишь слово

В висках стучало молота сильней.

Хотел не думать, но напрасно, - снова

Я слышал лишь одно: "Скорей, скорей!"

Вот поезд встал. Я вышел. От волненья

Меня трясло и что-то жгло в груди.

Я в ночь шагнул дрожащей,

страшной тенью

От пламени, горевшего внутри.

...Знакомая дорога и деревья,

И только незнакомый сердца стук...

Вот кладбище, за кладбищем - деревня.

Могилы... И отца я вспомнил вдруг.

И ноги как-то сами повернули...

И в тишине, зашелестев листвой,

Меня к его могиле потянули

Заросшей и заброшенной тропой.

Я шел, до боли напрягая зренье:

Знакомая березка - значит, здесь...

Впервые в жизни встал я на колени,

Прижав к щеке холодный, мокрый крест:

"Отец, прости безумную ошибку!

Ты прав! - ты жив - я слышу шепот губ.

Стоишь ты предо мной, твоя улыбка...

А я - зловонный, сгнивший, мерзкий труп.

Но я заботой и любовью к маме

Сотру все прошлое, клянусь тебе!

И ты, мой папа, будешь в сердце с нами...

А если?.. Если мать уже в земле?!"

И сердце снова бешено забилось.

Я огляделся... Тьма, ни зги кругом

И, вдруг - луна... Окрестность осветилась,

И я увидел рядом свежий холм.

Да, лишь луна и звезды только знают,

Как я со стоном на могилу пал

И мамин холмик обнимал, рыдая,

И землю по сыновьи целовал:

"Ты слышишь, мамочка? Прости, родная!

Не надо, не молчи, открой уста!

Давай молиться вместе, дорогая, -

Встань, мама, слышишь, умоляю - встань!"

Но холм молчал, дыша могильным тленьем.

Кругом - ни звука, словно мир уснул.

И, вдруг, я понял, Кто мне даст прощенье, -

И с воплем к небу руки протянул!...

И эта ночь последней стала ночью

В моей безбожной жизненной ночи, -
Она открыла мне слепые очи,

Она мне влила в сердце Божий мир.

С тех пор живу я с Господом Иисусом, -

Моя в Нем радость, счастье, чистота!

И никому теперь сказать не побоюсь,

Что я не мыслю жизни без Христа.



Когда я вижу пред собой картину:

Заплаканную, сгорбленную мать,

А рядом - гордого, напыщенного сына,

От всей души мне хочется сказать:

"Вы, матери, имеющие сына,

Прострите ваши руки к небесам -

И верьте, что молитвы ваши сильны

Творить и после смерти чудеса!..

Вы сыновья, забывшие о Боге,

Взгляните на молящуюся мать

И встаньте рядом, чтоб в своей дороге

Вам эти слезы не пришлось пожать!"

[Ledi_Myrka]

Ангелу-хранителю


Приди ко мне в тиши таинственной!
Зову тебя пред тихим сном,
Мой самый близкий, мой
единственный!
Мой друг в бездружии земном.

В непроходимости туманного,
Ни в тьме ночной, нив свете дня -
Нигде не видно необманного
Любви бессмертного огня.

В неизмеримости безмерного,
В неответимости немой
Зову и светлого, и верного,
И одного к душе одной.

Слети, мой чудный, мой
таинственный,
Зову тебя пред тихим сном,
Мне Богом данный, мой
единственный,
Мой друг в бездружии земном.

В неохватимости безбрежного
Зажглась вечерняя звезда;
Зову и жаркого, и нежного,
И неизменного всегда,

Неповторимого, единого,
Чья жизнь одной моей дана,
И от души неотделимого,
Ни наяву, ни в думке сна.

Но мне в тяжелом одиночестве
Все мнится: улетел ты прочь.
И в мрачном кажется пророчестве:
Кругом меня сгустилась ночь,

И все светлое, прекрасное
Куда-то все несется в даль,
А в сердце входит что-то страстное,
И все ему чего-то жаль.

Уже ложатся тени лунные,
И небо темное в звездах,
А в сердце - помыслы безумные
И нет молитвы на устах.

Слети, молитвенник пылающий,
С молитвой жаркой и простой,
Всегда надеждой ободряющий,
Хранитель ангел мой святой.

Суха, суха пустыня людная,
Пески и камни все кругом,
И спит любовь в ней непробудная
Холодным, страшным, смертным сном.

В неизъяснимости безвестного,
В неответимости немой
Зову тебя я, бестелесного:
Слети, Хранитель светлый мой!

Я к людям не пойду, мой радостный:
Приходишь ты к душе одной;
Зачем идти мне в мир их тягостный,
В холодный, скучный мир земной?

Ты не уйдешь, ты не расстанешься,
Когда я к людям не пойду,
Всегда, всегда со мной останешься,
Отгонишь всякую беду.

Певец небесный Триединого,
Хранитель чудный одного,
Носитель светлого, невинного,
Гонитель мрачного всего,

Дай мне забыть про лица чудные,
Про блеск лазурный дивных глаз,
Про души хладные и трудные,
Дай помнить мой последний час.

Дай мне забыть про все напрасное
И даже мысль о нем убить,
И лишь стремление прекрасное
Навеки в сердце сохранить -

Стремленье к Богу Всемогущему
И к Царству вечному Его,
К Нему, в Любви единой Сущему,
К Нему, Создателю всего,

Кто не обманет, не изменится
И верность вечно сохранит,
Чей свет всегда и всюду светится,
Кто все услышит и простит.

Дай мне забыть о всех здесь
занятых,
С ношей мудрости большой,
Для нее лишь в жизни нанятых,
Мертвых сердцем и душой.

Дай мне вспомнить всех
страдающих,
Но живых в любви святой,
Никогда не умирающих
Ни в сей жизни и не в той,

Всех, кто в жизни этой битвенной
Ищет в сердце уголок,
И зажечь для них молитвенный
Негасимый огонек.

В недостижимости, далекости
Не видно близко никого,
И нет предела одинокости
Средь одинокого всего.

Моя молитва недостойная
К тебе дойдет пусть от меня,
Как от кадила дымка стройная
Среди молитвенного дня.

Среди пространства
многолюдного
Затерян путь заветный мой.
Ты помоги, служитель Чудного,
Скорей вернуться мне домой.

Введи меня в кров Божьей милости
И за меня ты помолись,
Услышь меня в неуслышимости
И в неявимости явись,

И сердце успокой недужное
И в нем разбей его кумир.
Дай мне забыть про все ненужное,
Про весь холодный, мрачный мир,

Забыть, чем занят был ошибкою,
Что рисовал душой больной -
Пускай оно с зари улыбкою
Исчезнет в темноте ночной.

Прими молитву мою грешную
В лучах тускнеющих зари,
Мою ты душу безутешную
Нездешним светом озари.

Приди ко мне в тиши таинственной!
Зову тебя пред тихим сном,
Мой самый близкий, мой
единственный!
Мой друг в бездружии земном.

[Ledi_Myrka]

Когда уйду навеки с лазоревой Земли,
Не всхлипнут горько реки, не станут корабли,
Не остановит птица над миром свой полет,
Лишь добрый друг проститься, помолится, придет.

Поставит тихо свечку, прошепчет надо мной:
Спаси его Предвечный, спаси и упокой.
В безмерной страшной стыне, в бессветной западне,
Молитвами святыми лишь он поможет мне.

И скорбная могила, уже не так страшна,
Пока горит кадило, и ектения слышна,
Качается кадило, звучит Пасхальный глас,
Но Господи, дай силы мне встретить смертный час.

[Любочка]

Три сестры,
Три создания нежных,
В путь далекий собрались однажды,
Отыскать средь просторов безбрежных
Тот родник, что спасает от жажды.

У порога простившись, расстались
И отправились в дальние дали.
Имя первой Любовь,
А вторая Мечта,
А Надеждой последнюю звали.

А Любовь покоряла пространства,
Все стремилась к изменчивой цели,
Но не вынесла непостоянства,
И ее уберечь не сумели.

И осталось сестер только двое,
По дороге бредут, как и прежде...
И когда вновь и вновь умирает любовь,
Остаются Мечта и Надежда

А Мечта, не снижая полета,
До заветной до цели достала
И достав, воплотилась во что-то,
Но мечтой уже быть перестала.

И осталась Надежда последней,
По дороге бредет, как и прежде
Пусть умрут вновь и вновь
И мечта и любовь,
Пусть меня не оставит надежда.

А сегодня окончены сроки,
Всем обещано дивное лето.
Отчего же мы так одиноки?
Отчего нас разносит по свету?

Только в самых далеких пределах,
Одного я прошу, как и прежде,
Что бы жить и дышать,
И любить и мечтать
Пусть меня не оставит Надежда.